– Как вы думаете, кто должен нести ответственность за гибель Национальной картинной галереи?
Мазонна Багратовна Цвижба: Власть и только власть, потому что, по информации, сотрудники Центрального выставочного зала и представители Союза художников Абхазии обращались часто, что картины находятся не в безопасности, но как мы видим, наша власть только заботится о другом, о коммерческих объектах, об апартаментах. А национальные, народные проблемы им не нужны, они их обходят. И вот к чему привела эта преступная халатность. Я считаю, что это халатность, они все наказуемы, все те чиновники, которые не откликнулись на эту проблему, которые не приняли соответствующие меры, она наказывается Уголовным кодексом. Если мы сегодня пропустим это сквозь пальцы, то завтра будет хуже. Я считаю, что это удар не только по Национальной картинной галерее, но и по национальной безопасности нашей страны. Совершил преступление, совершил халатность – отвечай. Если будет один пример, может тогда приостановятся. Все наши пожары начинаются с крыши, а где крыша, там и майнинги. Там может быть и другая ситуация, что кому-то понравились работы Александра Чачба-Шервашидзе, мог бы быть грабеж с таким применением, смывания своих следов – пожар. Пусть раскрывает следствие и занимается своими функциональными обязанностями в законном порядке. Я считаю, что там в любом случаи преступная халатность, потому что Владислав Григорьевич Ардзинба был умнейший президент, интеллект, который понимал культуру, который понимал проблемы народа, он это все предсказал, выделил объект для того, чтобы выстроили картинную галерею. Но он не дошел до этого момента, его не стало.
Астамур Адлейба, член Общественной палаты РА: Прокуратуре поручили все проверить, поэтому я думаю, что определят позже виновность, конкретно, кто в этом виноват. А вообще виновные, наверное, мы все, потому что халатное отношение ко всему, ведь это не только в этом, во всем такое отношение. Пока не произойдет какой-то несчастный случай, никто об этом не думает. Я так понимаю и делаю выводы, что есть еще много картин, часть картин сохранилась. Во-первых, сейчас об этом много пишут, что эти картины станут теперь гораздо дороже. И может быть они получат большую историческую ценность. Очень, конечно, плохо, это самая настоящая трагедия. Надеюсь, это будет уроком для всех, и мы приведем в порядок все наши исторические места, ценные для нашей родины. Думаю, что, наверное, все-таки восстановится ситуация, потому что я знаю, что часть картин сохранилась, их, наверняка отреставрируют.
Мадина Аргун режиссер-постановщик Абхазского государственного драматического театра им Самсона Яковлевича Чанба: Мы потеряли огромное наследие, которое говорила о нашем прошлом, настоящем и, возможно, будущем. Сейчас такая расхожая фраза – все мы виноваты. Эта трагедия обнажает вообще всю проблему в целом культуры, культурного наследия, вообще всех жанров, за тридцать лет после войны в погоне за тем, чтобы просто физически выжить, мы упускаем культурные коды, саму культуру в целом. Вчера это Национальная картинная галерея, сегодня театры. Я думаю, что эта трагедия обнажила болевые точки, и на что нам всем нужно в дальнейшем обращать внимание. Если говорить, в частности, о Национальной картинной галерее, конечно, фонд ее станет пополняться, но что ушло, то ушло. Обидно еще и то, что не все картины оцифрованы, мы, возможно, и не будем знать, что мы имели, как оно выглядело. Что-то я знаю, что оцифровано, но это в таком малом количестве. Еще есть у нас такого рода здания, это как АБНИ, что-то надо срочно решать, потому что тоже ветхое строение. К примеру, в театре нам уже даны поручения, хотя мы после ремонта, проверять регулярно пожарную безопасность. Как-то нужно нам всем проснуться, пытаться жить дальше. И в целом посвятить культуре, конечно, свое внимание, это, наверное, все же идет от государственных структур. Мы забываем свою культуру в целом. Это боль не только художников, отдельно взятой категории в искусстве, а всех нас.
Сгоревшее наследие абхазской Национальной картинной галереи
Диана Хинтба, художница: Наверное, ответственность должны нести те, кто позволили галерее в послевоенное время, фонду оставаться в таких условиях, в неподобающих условиях. Это ужасно то, что произошло, сейчас только остались фотографии в телефоне, которые два дня я листаю, пытаюсь что-то сохранить, сортирую, чтобы хоть какая-то память осталась у меня лично. Это из года в год продолжалось, об этом говорили, писали, делали мы даже выставку, чтобы как-то расшевелить этот вопрос. Но, видимо, такими способами было невозможно все это растрясти. Ничего не происходило. Тут у нас видимо другими способами все работает. Просто не хватает правда слов, как вообще это все будет выглядеть в будущем. Уже утеряно все, основы нет.
Мадина Бигуаа, художник: Еще вчера или позавчера для меня был главный вопрос: кто должен понести наказание? На третий день уже я понимаю, что это не так важно. Виноваты мы все, буквально, без преувеличения. Потому что все 30 лет, во всяком случае люди искусства, и, конечно же, чиновники и чиновники от министерства культуры все знали в каком ужасающем состоянии находится наше хранилище. При том отношении, которое было к этому вопросу, этот день должен был случиться, эта страшная ночь – либо сегодня, либо через какое-то время. Сейчас, мне кажется, что главный вопрос, нам переступить трагическую черту только ради наших детей. Никакого другого смысла я не вижу и понимаю, что только ради наших детей мы должны найти какой-то ресурс в себе, наметить план действий и пытаться хоть каким-то образом снова собрать абхазскую галерею.
Аслан: Ответственность за гибель галереи понес обычный народ, лишившийся в одночасье культурного и национального достояния. Искать виновных и ответственных, мне кажется, смысла нет. Все мы несем ответственность перед будущим поколением. Что мы им скажем?
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
Форум